Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ж - Страница 3

Чертовы штуки, всегда хоть одна да задребезжит, где угодно, когда угодно.

Хамство.

Он смущен. Ему вдруг, кажется, стало жарко в мамином кашемире.

Он виновато кивает соседям, давая понять, как ему неловко. Смотрит на меня, слегка ссутулив плечи.

- Простите, мне так жаль… - Он улыбается мне, но уже не так напористо.

- Ничего страшного. Мы же не в кино. В один прекрасный день я кого-нибудь убью. Кого-нибудь, кто ответит на звонок в кино во время сеанса. Когда прочтете об этом в криминальной хронике, знайте, что это была я.

- Учту.

- Вы читаете криминальную хронику?

- Нет, но теперь буду, раз есть шанс прочесть там о вас.

Мороженое было, как бы это сказать… изумительное.

Заметно взбодрившись, мой прекрасный принц, когда подали кофе, пересел поближе ко мне.

Так близко, что теперь он знает точно, на мне чулки. Он почувствовал маленькую застежку у бедра.

А я знаю, что в эту минуту он не помнит, где живет.

Он приподнимает мои волосы и целует сзади в шею, в ямку на затылке.

Он шепчет мне на ухо, что обожает бульвар Сен-Жермен, обожает бургундское вино и черносмородиновое мороженое.

Я целую тот самый порез. Весь вечер я мечтала об этом и теперь отвожу душу.

Кофе, счет, чаевые, наши пальто - все это мелочи, мелочи, мелочи. Мы вязнем в мелочах.

Наши груди разрывает от волнения.

Он подает мне мой черный плащ и тут…

Отдаю должное мастерству - вот это артист, браво! Очень ловко, почти незаметно, точно рассчитано и классно проделано! - опуская его на мои обнаженные плечи, беззащитные и нежные как шелк, он нашел-таки необходимые полсекунды и идеальный угол наклона головы к внутреннему карману пиджака, чтобы взглянуть на дисплей своего мобильника.

Я прихожу в себя. Мгновенно.

Предатель.

Неблагодарная скотина.

Что же ты наделал, идиот?

О чем ты думал, когда мои плечи были такие округлые, такие теплые, а твоя рука так близко?!

Какие дела оказались для тебя важнее, чем моя грудь, открытая твоему взгляду?

На что ты отвлекся, когда я должна была ощутить твое дыхание на своей спине?

Неужели твоя чертова штуковина не могла подождать? Возился бы с ней потом, после того, как у тебя все произойдет со мной!

Я застегиваю плащ до самого верха. На улице холодно, я устала и меня подташнивает. Я прошу его проводить меня до ближайшей стоянки такси.

Он в панике.

Вызывай службу спасения, приятель, телефон у тебя есть,

Но нет. Он не дрогнул.

Как будто так и надо. Вроде как мы провожаем добрую знакомую до такси, растираем ей плечи, чтобы согреть, и разглагольствуем о парижской ночи.

Он держит марку почти до конца - что есть, то есть.

Но прежде чем я сажусь в такси, черный «мерседес» с номерами департамента Валь-де-Марн, он говорит:

- Но… мы ведь еще увидимся, правда? Я даже не знаю, где вы живете… Оставьте мне хоть что-нибудь, адрес, телефон…

Он вырывает листок из блокнота и торопливо пишет цифры.

- Вот. Первый номер - домашний, второй - моего мобильного, по нему вы можете звонить мне в любое время…

Это я уже поняла.

- Только не стесняйтесь, в любое время, хорошо?… Я буду ждать.

Я прошу шофера высадить меня в конце бульвара, мне надо пройтись.

Я иду и поддаю ногами несуществующие консервные банки.

Ненавижу мобильные телефоны, ненавижу Саган, ненавижу Бодлера и всех прочих шарлатанов.

Ненавижу свою гордыню.

Тест

Какой же дурой становится женщина, когда хочет ребенка! Какие же все бабы дуры.

Стоит ей узнать, что она беременна, и готово дело, открываются шлюзы: любовь, любовь, любовь.

И все, больше ее не заткнешь.

Дуры.

Она - как все. Думает, что беременна. Ей так кажется. Это возможно. Не то чтобы совсем наверняка, но почти.

Она выжидает еще несколько дней. Мало ли что.

Тест на беременность стоит в аптеке 59 франков. Она это знает. Помнит по первому ребенку.

Она говорит себе: подожду еще два дня и сделаю анализ.

Конечно, она не выдерживает. Думает: ну что такое 59 франков, если, может быть, может быть - я беременна? Что такое 59 франков, если через две минуты я буду все знать точно?

59 франков, чтобы открыть наконец шлюзы, а то ведь так можно и лопнуть, там, внутри, все кипит-бурлит, даже живот немножко ноет.

Она бежит в аптеку. Не в ту, куда ходит обычно, - в другую, подальше от дома, где ее не знают. Входит, такая вся из себя равнодушная: «Тест на беременность, пожалуйста», - а сердце бьется сильно-сильно. Она возвращается домой. Она не спешит. Она растягивает удовольствие. Вот он, тест, в ее сумочке, на тумбочке в прихожей, а она суетится по дому. Она пока еще хозяйка положения. Складывает белье. Идет в садик за ребенком. Болтает с другими мамашами. Смеется. У нее хорошее настроение.

Она готовит полдник. Намазывает масло на тосты. Старательно. Слизывает варенье с ложки. Не может удержаться и целует своего сынишку. Куда попало. В шейку. В щечки. В макушку.

Он говорит: «Хватит, мама, пусти». Она сажает его перед ящиком с «Лего», а сама все никак не может отойти и мешает ему играть.

Потом спускается по лестнице. Старается не замечать свою сумочку, но не получается. Она останавливается. Достает тест.

Она нервничает, открывая коробочку. Раздирает упаковку зубами. Инструкцию она прочтет потом. Сначала надо пописать на эту штуку. Закрыть ее колпачком, как шариковую ручку. Она держит это в руке, тепленькое. Потом кладет куда-то.

Читает инструкцию. Подождать четыре минуты и проверить контрольные квадратики. Если оба квадратика порозовели, это значит, в вашей моче, мадам, много ХГГ (хорионического гонадотропного гормона), если оба квадратика порозовели, это значит, что вы, мадам, беременны.